 Зазвонил телефон. Да-да, не Чуковского Корнея, и не колокол. Просто телефон. Обычный. Городской. Не то что бы это было удивительно. Но я отвык. Да и не должен бы он звонить, но вот ведь. И настойчиво, и как мне показалось, требовательно. Ничего общего с мелодичным потренькиванием и ритмичным подергиванием вибромоторчика моего мобильника. Звонил командно и требовательно, как пьяный ещё со вчерашнего вечера начальник штаба. Я глядел на разрывающийся аппарат, и мне казалось, что где-то в нём, глубоко , там где рождается этот звук, всё-таки кто то живёт. Вот как в детстве, по ночам иногда мерещилось , что кукушка в часах живая и что она определяет время, и по её воле движутся стрелки и гири. Этот кто-то в телефоне рвался наружу, что то хотел мне сказать, как будто у него был последний шанс вырваться наружу из тесной пластмассовой коробки. Но вряд ли он бы сказал что то хорошее. Таким голосом хорошее не говорят. Да и не похоже это на лампу Алла дина.А было время, когда телефон был недосягаемой мечтой и очень желанным и крайне дорогим жильцом, наряду со стиральной машиной. Это было время, когда он не умел ещё орать так мерзко, и приносить дурные известия. Он разговаривал интересными голосами, иногда женскими, часто такими родными и близкими, что казалось он и есть тот самый родной и близкий, который может говорить как мать и отец, брат и девочка о встрече с которой тайно мечтаешь, но никогда не признаешься, но зато можешь общаться часами. Но потом что то изменилось. У него испортился характер. Он постарел. Он стал сварливым, неуместным хранителем давних уже никому неинтересных тайн, который носится с ними, пытаясь продать подороже, и не понимает отчего к нему стали относиться, как не очень разумному навязчивому попугаю, которого продолжают кормить и терпеть из жалости и немного по привычке. Но всё однажды заканчивается и телефон угомонился. Истерика постепенно сошла на нет и наступил мир и покой. Трубку я так и не поднял, зная заранее о чём могла бы пойти речь. Это всегда можно прочитать, если очень захотеть. Для этого придумали современные системы невербальных коммуникаций. И там можно написать и оставить. Правда всё реже хочется читать оставленное, потому что зачастую об этом давным давно рассказал старый пыльный телефон . Но одна маленькая мысль зародилась и с того момента мерцает, как тусклая лампочка в далёком тумане над тёмным таинственным озером. Однажды и я, вот точно так же, займу место на полке, и кто то перестанет поднимать трубку. И кукушка времени неумолимо приближает меня к полке, и кажется что это уже вот-вот. Но потом встряхнёшься, да как поскачешь галопом, хрипло рыча на окружающую действительность, аж камни под копытами трещат, и проснёшься. Хорошо, если просто в кровати, выпьешь минералки и снова задремлешь под мерной стук часов. До следующего звонка.
|
