Предваряя сами цитаты,оговорюсь,что к этому автору у меня особое отношение. В пантеоне любимых писателей, оказавших неоспоримое влияние на формирование меня, как личности, Кафка стоит особняком. Там, среди "стоящих особняком" есть свои градации. Так вот он вторым был по хронологии, а по значимости ,наверное первым. То есть первым, кто встряхнул слегка, отроческий, развесёлый и глупый мозг. Я прочёл о нём впервые в книге Богомила Райнова "Только для мужчин". Я её читал "в нычку"от родителей лет в 11-12. Там был один из не главных героев, но вполне колоритный персонаж, который доставал всех одним и тем же вопросом, после пары рюмок: "А ВЫ читали Кафку?" Получив отрицательный ответ, разочаровано говорил:" Вы не читали Кафку..? Я тоже не читал. Его невозможно читать. Начинаешь читать и на первой же строке задумываешься о смысле жизни. Какое уж тут чтение!" Примерно так это всё звучало, и не могло не заинтересовать меня. Я добыл Кафку правдами и неправдами, и стал читать. Дамы и господа! Вы читали когда-нибудь Кафку?...

Я не сортировал афоризмы и мысли, по каким то там разделам умышленно, поскольку так ближе к жизни. Впрочем, к делу:
           Кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это  выражение измены ей. 


 Общение с людьми совращает к самоанализу. 

Верить в прогресс не значит верить, что прогресс уже состоялся. Это не было бы верой.


Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно 


 Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему 


 Как можно радоваться миру? Разве только если убегаешь в него 


 У человека есть свобода воли, причем троякая. Во-первых, он был свободен, когда пожелал этой жизни; теперь он, правда, уже не может взять ее назад, ибо он уже не тот, кто тогда хотел ее, тот он лишь в той мере, в какой, живя, исполняет свою тогдашнюю волю. Во-вторых, он свободен, поскольку может выбрать манеру ходьбы и путь этой жизни. В-третьих, он свободен, поскольку тот, кто некогда будет существовать снова, обладает волей, чтобы заставить себя при любых условиях идти через жизнь и таким способом прийти к себе, причем дорогой хоть и избираемой, но настолько запутанной, что она ни одной дольки этой жизни не оставляет нетронутой. Это троякость свободной воли, но это ввиду одновременности и одинаковости, одинаковость по сути в такой степени, что не остается места для воли, ни свободной, ни несвободной 


 Моя тюремная камера — моя крепость 


 Для здорового человека жизнь, собственно говоря, лишь неосознанное бегство, в котором он сам себе не признается, — бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть 


Смысл жизни в том, что она имеет свой конец. 

Вера – как топор гильотины, так же тяжела, так же легка.


 Теоретически существует полнейшая возможность счастья: верить в нечто нерушимое в себе и не стремиться к нему 


 Дух лишь тогда делается свободным, когда он перестает быть опорой 


 Смерть перед нами — примерно как картина на стене класса, изображающая битву Александра Македонского. Все дело в том, чтобы еще в этой жизни затмить картину своими деяниями или совсем погасить 


 Две задачи начала жизни: все больше ограничивать свой круг и постоянно проверять, не спрятался ли ты где-нибудь вне своего круга 


 Всеми страданиями вокруг нас должны страдать и мы. У всех у нас не одно тело, но одно развитие, а это проводит нас через все боли в той или иной форме.


 Ты можешь держаться в стороне от страданий мира... Но, возможно, именно это уклонение и есть единственное страдание, которое ты мог бы избежать 


 Только люди, пораженные одинаковым недугом, понимают друг друга. 


 Радости этой жизни суть не ее радости, а наш страх пред восхождением в высшую жизнь; муки этой жизни суть не ее муки, а наше самобичевание из-за этого страха

В борьбе между тобой и миром будь секундантом мира

А верное объяснение состоит в том, что в него вселился большой бес и прибежала тьма маленьких, чтобы служить большому.

В одном и том же человеке есть опыт, который при полной своей неодинаковости имеет все-таки один и тот же объект, а из этого следует, что в одном и том же человеке не может не быть разных субъектов.